Не время умирать, когда тебе светит прессуха с Раммштайном, концерт БГ, Пятницы и т.д. Но с ужасом осознаешь, что одна не оставалась дома с июня прошлого года. Не знаю, как называется болезнь, обратная от социофобии (может, социофилия?), но я ей страдаю в самой запущенной форме. Даже ежедневные пресс-конференции не спасают(( Спать-то все равно приходится в одиночестве... Ненавижу холодные и пустые постели...

Сегодня воскресение. И вчера было воскресение. И позавчера. И уже очень давно каждый день воскресение. Я смотрю на белый потолок и мне кажется, что в прошлое воскресение он не был таким болезненно белым. Там, на потолке, ничего нет. А раньше я там рисовала тех, кто уходил от меня. Весь потолок был изрисован лицами тех, кто навсегда ушел из моей жизни. А сегодня, в это воскресение, он совсем белый. Кто посмел побелить мой потолок? Зачем? Побелили мой потолок такой белой краской, что глаза начинают болеть, когда смотришь на него долго. А в моей комнате в это воскресение больше не на что смотреть. Стены тоже белые. Странно, вчера еще я писала на синих обоях кровью имена тех, кто ушел от меня. Я перечитывала и исправляла длинный список, сверяясь с лицами на моем потолке.

На моем окне растут синие маки. Я всегда слышу, как они шепчутся, стоит мне только начать писать новое имя на обоях. Синие маки – мои единственные собеседники. Они иногда даже поют. Когда у них хорошее настроение. А я его никогда не угадываю. Они считают меня маленькой и глупой. Я сама слышала, как они говорили обо мне так. Но я все равно люблю их. Потому, что они всегда остаются со мной, какое бы воскресение не наступило.

Вчера я написала на стене имя своего ангела, и маки начали ругать меня своими тоненькими голосками. Они говорили, что я стала еще глупее, что ангела невозможно разлюбить. И ангел тоже любит меня. Но это неправда. Я вчера просила его принести мне росу колокольчиков и кораблики из табачного дыма. А он не вернулся. Маки говорят, что кораблики из табачного дыма достать очень сложно, что он просто ищет их, но я не верю. Ведь сегодня наше воскресение, и он должен быть со мной. Маки опять назвали меня глупой эгоисткой.

Кто же все-таки покрасил мои стены и потолок? Наверное, это звездочет, который приходит ко мне каждый вечер и закрывает шторы, чтобы звезды не завидовали моей красоте. Это он всегда так говорит. А еще у него синие глаза и пятиконечные зрачки. Я люблю его глаза. Вчера, когда было воскресение, я изменила своему ангелу с синеглазым звездочетом с пятиконечными зрачками, забыв о том, что он еще совсем ребенок. Да, наверняка это он покрасил мою комнату в белый, чтобы ни одно имя на стенах и ни одно лицо на потолке не напоминало ему о тех, из-за кого я плачу. Маленький звездочет старше меня на много лет, но он всегда остается маленьким звездочетом. Синие маки не любят его. Наверное, потому, что они похожи на его глаза. Они опять назвали меня глупой.

Я перестала думать о своем ангеле и изменила ему со звездочетом. А теперь я жду своего ангела, а его нет. Неужели он ушел? Или маки на окне правы, и в наше время так трудно найти кораблики из табачного дыма? Звездочет обещал подарить мне браслет из лунной пыли, если я перестану резать руки. Я пообещала, но как же теперь мне писать на стенах имена тех, кто ушел от меня? А еще маленький звездочет очень радовался, когда я написала на стене имя своего ангела. Но радовался он до тех пор, пока я спокойно выводила буквы, а когда я заплакала, он стал вытирать мои слезы.

И тогда я изменила своему ангелу.

Маки правы, хотя сегодня опять воскресение.

И вот в окно зашел мой ангел. Я так соскучилась по нему, что от радости забыла спросить о корабликах из табачного дыма. Маки радостно заверещали, когда увидели его белые крылья и волосы цвета морского песка. Он принес мне росу колокольчиков, и я умылась ею. Потом он увидел свое имя на пустой стене и заплакал. Я обняла его и рассказала о маленьком звездочете, который в это воскресение не пришел ко мне закрывать шторы. А мой ангел ничего не ответил на это. Он сказал, что искал меня долго. Я удивилась, ведь уже много воскресений я живу в этой комнате вместе со своими синими маками, которые считают меня глупой. Но ангел не согласился. Он сказал, что в большом доме много одинаковых белых комнат, но только на моем окне растут синие маки, которые помогли моему ангелу найти меня.

Я знаю, что это он убил маленького звездочета. Он, мой ангел, хотел унести меня из этой белой комнаты на руках. Я не разрешила ему потому, что уже было поздно, ведь я написала его имя на стене, и еще потому, что нельзя убивать маленьких звездочетов с пятиконечными зрачками. Даже ангелам.

Мне стало обидно, что я никогда уже не надену браслет из лунной пыли. Я вытолкнула своего ангела из окна вместе с синими маками. Я разбила стекло и порезала руки, чтобы написать на стене имя маленького звездочета и каждого из синих маков.

А в разбитое окно вплывали кораблики из табачного дыма…

Высоко в горы вполз уж и лег там обед готовить, участок холить. А гордый сокол в порватых джинсах отважно выпил бутылку водки и от цирроза скончался в муках. О, гордый рокер! Пускай ты умер, но в песнях бритых и волосатых всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!



Странно все это. Мы стремимся сделать мир лучше, а он все больше погружается в дерьмо.